ДЯДЯ ГО
Концерт в клубе "Мельница"

1.Шнитке. Сюита в старинном стиле8.Дядя Го
2.Мым9.Графика
3.Младший брат10.Театр
4.Дорога11.Лопух
5.Младший брат (2 раз)12.Твари
6.Святой с гусыней13.Кобель
7.Одуванчики14.Мухи







Ты рожден был в степи на скрипучей телеге,
пара птиц над тобой замолчала тогда.
Ты кричал - может, крик этот слышали греки,
и в песках просыпалась вода.
Ты кричал - ты был против такого начала,
но тебя плохо слышали мать и отец.
Быть рожденным в рубашке по-прежнему мало -
надо встать под терновый венец.

Долго рос не под белой отцовской рубахой
ты в дорогу брал восемь колючих ежей.
Но дорога оказалась не больше, чем плаха,
и ежи превращались в мышей.
А потом головами обиженных Богом
был закончен твой гимн и исполнена казнь,
но пошли твои звери дорогой востока,
А над ними заря занялась.
Этим утром мы пойдём к реке,
Вставай мой младший брат,
Видишь - Солнце золотом.

Этим утром мы на ветерке
Полетим на север.
Ветер выше холода...

Нам сегодня свет полярных огней
Показал дорогу
К храму одиночества.

Знаешь, сколько надо огней
потерявшим зрение, 
Позабывшим отчество...

Это правда, что и ты и я
Корчились от боли
На обломках родины...

Это правда, что опять к реке,
К золотому храму
Всё-таки уходим мы...
      
   Песня посвящается памяти Димы Селиванова,бывшего гитариста "Калинова моста"
С крыши упал, на вилы наткнулся,
встал и пошел, толпе улыбнулся
он...
В небо взметнулся, в грязь окунулся,
вернулся, вернулся со всех сторон.

Высмотрел в небе цветные узоры,
предал огню стальные заборы
он...
Не за награду делал, как надо,
Самый надежный перрон.

Лучше венца рюкзак за плечами,
лучше дворца - вокзалы с бичами -
вновь...
Пусть к тебе едут страхи со свитой,
пусть твоя песня окажется битой в кровь.
Этим утром мы пойдём к реке,
Вставай мой младший брат,
Видишь - Солнце золотом.

Этим утром мы на ветерке
Полетим на север.
Ветер выше холода...

Нам сегодня свет полярных огней
Показал дорогу
К храму одиночества.

Знаешь, сколько надо огней
потерявшим зрение, 
Позабывшим отчество...

Это правда, что и ты и я
Корчились от боли
На обломках родины...

Это правда, что опять к реке,
К золотому храму
Всё-таки уходим мы...
Святой с гусыней обручались,
На свадьбе музыка играла,
Земля и небо содрогались,
Иголка в стоге запропала.

В мешочек кошку положили
Молодожёнам простынь сшили
Зачато белое дитя,
Зачато бедное дитя

Святой с гусыней обручались,
Бродила песня по задворкам,
И снегом в облаках купаясь,
Смеялись Янки и Егорки.

Блаженный зазвенел колодкой.
Народ, налейте ему водки!
Во чреве бедное дитя,
Во чреве злобное дитя.

Святой с гусыней обручались,
На свадьбе музыка играла,
Зачато белое дитя,
Зачато светлое дитя.
Пусто в кармане у мима-обманщика,
Пара ключей да пятак.
Сетуй, не сетуй - мы все одуванчики,
Только киваем не в такт.

Встань и прямёхонько в чьи-нибудь пальчики,
Спрячешься и невредим.
Нет, замечательно быть одуванчиком -
Дунет, и мы полетим.
Дядя Го ничего о будущем не знал.
Дядя Го мои руки в прошлое послал.
В сеть веков попадает только свет
И мокрый хлеб, и мокрый хлеб.

Дядя Го сделал главным веру в свои сны.
Дядя Го носит в сумке синий глаз весны
Детям он доверяет больше, чем своим рукам,
Своим глазам.

Дядя Го всех нормальных выгнал за порог
Дядя Го в оправданье слов сказать не смог,
Но стыда он не испытал пред кротким взором звезд
Белых звёзд.
Графика  из крови - чёрная печать
Так впусти, нагая, в белую кровать

Не во искушенье, а в познанье снов
Сварят в воскресенье пиво с наших слов

Не апостол стуком в дверь стучит мою
А зовёт старуха, стоя на краю

В яме той два брата - я и тень моя
На руках не злато - рыбья чешуя

Два вершка до неба, старостью до храма
С колыбелью в землю благоденствуй, племя

Так в нас умирали стойкие солдаты
Как в нас погибали светлые поэты...

Графика из крови - чёрная печать
Так впусти, нагая, в белую кровать
      
    Песня посвящается памяти Александра Башлачёва.
Мой театр ни Но, ни кукольный,
Моя песня ни Бог, ни ветер.
Мой ноябрь не так уж долог,
А впрочем - так даже лучше...
   
   Знаю - я осужден на вечную смерть,
   только быть бы тобой услышанным...
   Знаю - я осужден быть где-то не здесь,
   только быть бы тобой услышанным...
   
Мои сводные братья - смех и страх,
моя песня - твой вздох, и только...
И гвоздей острие не в тело,
А впрочем - это не больно...
И уже мой уставший посох
Ровно день, как уходит в небо,
Просит в гости Луна, не пускает Земля -
Очень трудно - без разрешения - вверх.
   
   Знаю - я осужден на вечную смерть,
   только быть бы тобой услышанным...
   Знаю - я осужден быть где-то не здесь,
   Только быть бы тобой услышанным...
Я бы стал... Я бы стал пастухом кенгуриного стада!
Но увы - не пускает меня пролетарский мой дух...
Мне не надо вперёд, мне не надо наверх, и вообще - 
                                      мне не надо!
Я достаточно горд тем, что я - зелёный лопух!
   
   Я лопух!
   Лопух!
   Я лопух!
   Я лопух!

На меня наступали мальчишки, девчонки и кони,
И поверьте, друзья, - я от белого света отвык.
Да простят мне жрецы, что я красивей, чем икона,
Да простят мне поэты, что я сексапильней, чем бык!
   
   Я лопух!
   Я лопух!
   Я лопух!
   Я лопух!

Вот товарищ репей - служит он старшиной в этом поле.
Я его породил и, конечно, его я убью!
Вот товарищ крапива, её я хочу всего боле.
Но зачем-то пока я и с кем-то в зелёном строю...
   
   Я лопух!
   Я лопух!
   Я лопух!
   Я лопух!

   Я лопух!
Приходите ко мне,
все твари лесные -
у меня вы найдете
тепло и уют.
Приходите, зеленые
и голубые -
столы уж накрыты,
вас с вечера ждут.

И твари приходят
огромными группами.
Слова необидные
мне говорят.
Говорят, что питались
исключительно трупами,
ну, а теперь
веселиться хотят.

Хоровод из ублюдков
закружился вокруг.
В оголенную грудь
червь зеленый вонзился.
Не сидится ему -
пробирается вглубь;
оттащили его -
видно, поторопился...

А наутро они,
погалдев, разбежались:
череп только остался -
как видно, ничей.
Очевидно, ужасно
они испугались
идейно подкованных
наших врачей...
Мне сегодня ответствовал старый кобель
На вопрос, что растет за рекой.
Он поведал о том, что растет там трава -
Только ляжешь, и сразу святой.

Я попробовал вплавь, но тянуло на дно,
Я сел в лодку, но снова - на дно.
У воды я уселся и молча смотрел.
Я все понял. Тот берег - кино.
Я знаю, что мухи 
когда-нибудь падают,
одни - от усталости,
другие - от ран,
полученных в схатке
и битвах пернатыми,
со злыми собаками
и прочим скотом...

И эти пернатые 
и прочие хищники
их зверски насилуют
и даже едят
Но мухи отважные
по норам не прячутся
хотя очень хочется,
конечно же, жить...

Они собираются 
огромными стаями
и храбро сражаются,
и гибнут в борьбе
И мы не забудем их!
Их храбрость и мужество
останутся в памяти 
многих мужчин!